АНОНС АУКЦИОНА N545 С 24 ПО 31 АВГУСТА

Зинаида Серебрякова. Марракеш. Уличная сценка. 1928 год.

Серебрякова Зинаида Евгеньевна (1884-1967) — одна из первых русских художниц, получивших мировую славу. Имела счастье родиться в прославленной семье Бенуа-Лансере, где дети учились держать карандаш в руке раньше, чем ложку. Племянница Александра и Альберта Бенуа. Художнице лучше всего удавались портреты, она умела передавать глубину характера человека через его образ.

Жизнь художницы резко поделилась на две части — до революции и после. До революции — счастливая: известная, состоятельная семья, возможность много заниматься любимым творчеством, счастливое замужество и четверо детей. После революции: разорение, нищета, смерть любимого мужа, голод, вынужденная эмиграция во Францию и разлука с детьми.

Работа «Марокеш. Уличная сценка»1928 года выполнена Серебряковой во время ее поездки в Марокеш. Возможным это становится  благодаря бельгийскому барону Жан-Анри де Броуэр, который впечатлился работами художницы, представленными на вернисаже «Выставки старого и нового русского искусства», прошедшей в Брюсселе. Его условием был выбор из будущих этюдов всего что ему понравится. В результате состоялось две поездки в 1928-29 годах и в 1932, в которых Серебрякова выполнила около 60 набросков и этюдов.

Сама художница считала картины, созданные в Марокко самыми удачными из вещей, написанных в эмиграции и даже предлагала их для иллюстрации каталога выставки.

«Пленительная серия марокканских этюдов, и просто изумляешься, как в таких беглых набросках (производящих впечатление полной законченности) художница могла так точно и убедительно передать самую душу Востока.» — написал Александр Бенуа

Наброски были быстрыми, поскольку в чужой африканской, да еще и мусульманской стране, где в принципе не принято изображать людей, не возможно было найти кого-то для позирования. Надо было быстро схватить образ на улице. И все же Серебрякова сделала десятки набросков людей разных рас, восхищаясь их колористической красотой.

Николай Дубовской. Итальянская улица. 1908 год.

Дубовской Николай Никонорович (1859-1918) — выдающийся русский живописец, пейзажист, обучался в Академии Художеств у Михаила Клодта, был активным участником и вдохновителем выставок Общества Передвижников.

Основным мотивом его творчества была природа, которую он настолько виртуозно изображал, что быстро оказался в списке лучших русских пейзажистов. Его любимые образы-зимние пейзажи, деревенские просторы, морские виды, переменчивые состояния природы перед ливнем или грозой. Картины художника приобретали в известные коллекции, в частности, его работы для своей галереи неоднократно покупал Павел Третьяков.

Дубовской много путешествовал, побывал в разных уголках России и Европы, многократно посещал Италию, Грецию, Швейцарию, Францию и Турцию. Представленная у нас сегодня работа  относится к его серии натурных этюдов выполненных во время его путешествия по Италии летом 1908 года. В 1909 году художник представил на выставке передвижников серию работ «Из поездки в Италию» где была представлена и работа «Во Флоренции. Верхние этажи.» В настоящее время итальянские пейзажи Дубовского представлены в ГТГ, ГРМ и многих региональных музеях России.

Василий Шухаев. Картон, акварель, гуашь. 1924 год.

Автор следующего топ-лота — Василий Шухаев (1887-1973) — выпускник петербургской академической мастерской Дмитрия Кардовского.

Событий из его жизни хватит на несколько киносценариев. Его благодарные ученики прославлены на весь мир, а работы уходят с молотка за суммы более миллиона долларов. Его называют одним из лучших иллюстраторов Пушкина.

Впервые он вошел в историю искусства в 1912 году крупноформатной картиной «Вакханалия»: картина стала своего рода декларацией нового направления, получившего название «неоклассицизм».

Стремление учеников Кардовского крепче держаться за классику в разгар модернистских манифестаций в 1917 году вылилось в событие: Александр Яковлев и Василий Шухаев, выпускники Санкт-Петербургской академии художеств, организовали «Цех живописцев Святого Луки», группу художников, декларативно противопоставивших себя авангардистским направлениям.

В основу работы Цеха предлагалась методика преподавания рисунка, выработанная Кардовским. Мастер требовал от учеников ясности формы, убедительной «лепки» формы тоном, внимательности к деталям, цельности и завершённости произведения. Эти качества можно видеть как в собственных рисунках Кардовского, так и в работах Василия Шухаева тех лет.

Используя приемы Ренессанса, “Цех живописцев”  привнесли в стилистику и образность модерна оптическую остроту, которая стала одним из источников «новой фигуративности» 1920-х годов.

Судьба Василия Шухаева в советском союзе сложилась трагически. После отъезда в Париж вслед за другом Александром Яковлевым, Шухаев становится успешен в Европе, но всё же рискует вернуться на родину в 1935-м. Поначалу его встретили более чем приветливо. В 1936 году прошла даже его персональная выставка в Москве. Но ни портретов Сталина и Ворошилова, ни изображений рабочих и крестьян, ни картин, воспевающих победы коллективного труда. В прессе аккуратно намекнули , что художник пока не проникся идеями советской жизни и в его работах ощущается буржуазность и тлетворное влияние эмигрантского периода. А в апреле 1937 года художник и его жена были арестованы «по обвинению в шпионаже».

Супруги получили по 8 лет лагерей. 1947 году, 10 лет спустя после начала трагической истории, Шухаевым удалось вернуться. Жить разрешили только в Тбилиси.
В 1958 году Шухаевы получили полную реабилитацию,  но и после реабилитации жили в Тбилиси — там художник и провел последние 25 лет своей жизни, преподавая в Академии художеств Грузинской ССР и параллельно работая в театре декоратором.

Представленная у нас сегодня работа выполнена в период эмиграции художника в Париже. В 1924 году он создал иллюстрации к трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов». Переведенная на французский язык книга в оформлении Шухаева вышла в свет в 1925 году в парижском издательстве «Плеяда» Эскиз выполнен в иконописной и летописной манере конца 16-начала 17 века, и представляет собой содержание заключительной части трагедии.