Главная / Художники / Zoom / Статья "Природа Карелии в акварелях и темперах Суло Хейккиевича Юнтунена (1915–1980)"

Статья «Природа Карелии в акварелях и темперах Суло Хейккиевича Юнтунена (1915–1980)»

1932 год. На 17-й всесоюзной партийной конференции, открывшейся в конце января, Вячеслав Молотов заявил о создании в СССР фундамента социалистической экономики. В самом начале года подписан договор о ненападении между СССР и Финляндией.

Однажды ночью, в этом году, по Финскому заливу от финляндского берега в нашу сторону отошла моторная лодка контрабандистов. В ней находились люди, которые тайно покинув страну своих предков-Суоми плыли в страну строящей социализм. Среди них были Астра Андреевна и её 17-тилетний сын Суло. Лодка причалила и люди вышли на землю Карельской Автономной Советской Социалистической Республики.

Но путь в Карелию оказался дольше, чем они думали. После предварительного заключения в знаменитую ленинградскую тюрьму «Кресты», их отправили работать на завод, расположенный далеко от финляндской границы, на Урале.

В следующем году мать с сыном сумели вернуться в столицу Карелии – Петрозаводск, где Суло стал работать на Онежском тракторном заводе. Фамилия этого молодого финна была Юнтунен.

В Петрозаводске вёл художественную студию Вениамин Николаевич Попов – профессиональный художник, ученик И.Е. Репина. Он заметил способности и трудолюбие Суло, пришедшего к нему на занятия, помогал ему материально, поддерживал стремление стать художником. Параллельно с занятиями в студии, упорный финский парень окончил рабфак, а затем двухгодичные учительские курсы преподавателя географии и биологии.

Началась Великая Отечественная война и финнов , живущих в Карелии выслали в глубь страны. Суло Юнтунен работал в Молотовской (Пермской) области на лесозаготовках.

В 1945 году он снова вернулся в Петрозаводск. Стал членом Союза художников СССР. Работал в Доме творчества «Сенеж» под руководством будущего академика АХ Г.Шегаля. Оформлял павильон Карело-Финской ССР на ВСХВ (ВДНХ-ВВЦ) в Москве вместе с будущими академиками АХ В.В.Мешковым и Я.Д.Ромасом. Общение с ними сыграло большую роль в становлении художника Суло Хейккиевича Юнтунена.

В начале своего творческого пути он не выделялся среди множества художников. Писал пейзажи в духе основного направления искусства 1940-х – начала 1950-х годов – реализма, ориентированного на передвижников.

Постепенно в его работах стало проявляться стремление к обобщению натуры с сохранением тональной верности планов, общей гармонической цельности, что тоже соответствовало художественному движению того времени.

При этом он выработал манеру наложения мазка параллельными линиями, которые модулировали красочное пятно, давали свето-теневые тональные вариации. По выражению доктора искусствоведения В.С. Манина напоминали «красочный ливень». (В.С. Манин «Русская живопись ХХ века», т.3, стр. 290). Такой мазок также участвовал в создании плоскостной цельности картины. И это тоже не было чем-то новым. Подобный приём впервые использовал Сезанн, но Юнтунен не возводил это в культ, как некоторые художники начала 20 века, а использовал деликатно и только по необходимости, в основном в работах большого формата. Здесь проявилось общее с Сезанном острое чувство архитектонического строения земной поверхности. («Берег Ладоги», 1967 г., холст, темпера).

В некотором смысле его большие картины стали напоминать панно, создание которых было в духе того времени, когда главным направлением в живописи был так называемый «Суровый стиль». В литературе о Юнтунене иногда можно прочитать о влиянии на него творчества Г.Г. Нисского. Действительно, динамический лаконизм и повышенную цветность, разработанную этим художником, использовал Суло Хейккиевич для оживления и обострения монументальных природных форм Карелии. Но у Нисского с середины 1950-х годов в пейзажах, всегда сочинённых, присутствует условность цвета и рисуночного письма. Юнтунен же всегда опирался в работе на этюды, созданные непосредственно на природе. Даже самое большое обобщение у него идёт от натуры, он не порывает с ней.

Такое отношение к искусству было и есть у многих художников, и это не объясняет нам, почему его картины так убедительны, так захватывают зрителя, особенно того, кто знает и любит Карелию («Высокие берега», 1964 г., темпера; «Берега соединились», 1964 г., акварель).

Суло Хейккиевич мог бы стать просто хорошим национальным пейзажистом, добротным мастером. Но каким образом он стал Большим художником, одним из лучших в стране? Множество обстоятельств влияют на становление творческого человека. Отделить главные влияния от второстепенных, определить их значение в творчестве, сложно, наверное, и самому автору. Во всяком случае, он использует их интуитивно и вряд ли много думает об этом. Его коллега по ремеслу Народный художник Дмитрий Журавлёв вспоминал: «Он никогда не говорил о том, как он «делает» картины-пейзажи. Только показывал их-молча и почти никогда не отвечал на вопросы, мол, смотрите и всё увидите» («Отец и сын. Художники Суло и Олег Юнтунены. Пейзажи одинокой души», М., 2008 г., Д. Журавлёв статья «Мастер Суло Юнтунен», стр.27).

В свои ранние творческие годы Юнтунен плотно общался с родоначальником карельской графики, очень образованным человеком, учеником И.Э. Грабаря, Зиновием Ефимовичем Львовичем. Техника офорта, в которой работал этот художник, при всех имеющихся ограничениях, а может быть именно благодаря им, оказалась способна отражать изменчивые, особые состояния природы Карельского края. Если в работах Юнтунена 1940-1950-х годов видно влияние В.В. Мешкова, а также его учителя В.Н. Попова, отражавших в своих пейзажах эпическое начало, присущее ландшафту Карелии, то в офортах З.Е. Львовича этого же времени уже применяется моделировка объёма пространственных форм, и построение композиции, которые, в будущем станут определяющими в творчестве Суло Хейккиевича. У художника Львовича, как графика – офортиста, форма поверхности строилась линиями, похожими на штриховку, но не прямыми с различным растром, которые используют для свето–теневой моделировки, а лаконичными линиями, изображающими не только контур, но и поверхность предмета и следующими за его формой. Этот метод будет в дальнейшем использовать Юнтунен, с этой же целью, но уже для наложения тонального мазка. В композиции, так же как и Зиновий Ефимович, Сула Хейккиевич уделяет внимание подробному рисунку ближнего плана за которым разворачивается большой простор. В этом особенности живописно-пластического языка художника С. Юнтунена. («Сосны на берегу», 1960-е гг., картон, темпера).

Так чем же завораживают его работы? Что пишут искусствоведы?

«С годами художник отказывается от излишней выписанности, детализации, видит и пишет шире. Необозримые дали Карелии всё свободнее входят в его картины. Его пейзажи легко мысленно продолжить, раздвинуть. Композиция в них не замкнута и строится на ритмическом, неторопливом чередовании параллельных планов, на чёткой градации цвета, так что пространство уходит далеко в глубину, сливаясь с небом на горизонте. Характерный для его картин высокий горизонт как нельзя лучше позволяет передать необъятность просторов Карелии». («С. Юнтунен. Карельские пейзажи», М., 1972 г., вступительная статья В. Макаревич).

«Работая над пейзажем, он умеет выбирать мотив, умеет, исходя из конкретного этюда, создать типический образ природы-картину». («Изобразительное искусство Карелии», Петрозаводск, 1957 г., вступительная статья В. Макаревич, стр. 10). («Скала», 1961 г., картон, темпера).

«Очарование карельской природы, -писал искусствовед Евгений Калинин,- кроется именно в особенностях её состояний-особенно переходных. Ограниченность палитры хмурого неба, частой пасмурности и побуждает ценить тонкие в них отношения. Не в пример средней полосе и Югу, такие состояния редко бывают устойчивыми, являются лишь эпизодом между частыми сменами настроения погоды. Но и в этом случае прозрачность плохо прогревающегося воздуха, невысокое и яркое солнце делают мотивы благодарными для художника: эта динамичность и есть непременное свойство яркого, глубокого образа». («Отец и сын. Художники Суло и Олег Юнтунены. Пейзажи одинокой души», М., 2008 г., Е.Калинин статья «Суло», стр.38).

Всё это так, но получается, что ценность художника Юнтунена всего лишь в умении выбрать мотив и отразить на полотне или бумаге, темперой или акварелью неповторимую красоту карельской природы? Рассматривать этого художника как мастера миметического подражания реальной, пусть и особенной действительности?

Правда, что свет в природе Карелии рассеян, там не часто бывает яркое солнце, практически нет сильных свето-теневых контрастов. Много света, отражённого от озёрной воды. Эта особенность делает пленэр, на взгляд человека из другого региона несколько нереальным, фантастическим. Можно рискнуть, сделав сравнение с сакральным «Фаворским светом», не дающим теней и идущим не от внешнего источника освещения – солнечного, а как-бы изнутри воздушной среды. («Ясный вечер», 1969 г., акварель).

Красивы серебристые оттенки серого цвета, особенно в сочетании с приглушённой зеленью. В этом прелесть Севера. («Лодка», 1973 г., акварель).

Особенно интересны у художника Юнтунена этюды – работы на бумаге акварелью или темперой. Многие из этих работ являются не только подсобным материалом для создания больших работ, но и композиционно вполне законченными небольшими картинами. В них он искал этот точный, чистый цвет среды и цвет предметов в этой особенной среде. Именно в них наибольшая точность в передаче красоты и самой сути карельской природы. Обаяние этих пейзажей идёт от обаяния самой натуры, вернее от того, что мы до этого может быть не замечали в ней. («Зимой в порту», 1964 г., акварель).

Состояние карельского пейзажа разное в зависимости от времени года, дня, в тумане, в дождь, в снег. Каждый раз иной цвет воды, камней, растительности. Суло Хейккиевич постоянно искал такие неповторимые тональные отношения в своих пленэрных этюдах. («Лодки», 1978 г., акварель).

И всё же это не просто изображение, которое является отражением действительности.

«Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (=понятия) с неё не есть простой, непосредственный, зеркально-мёртвый акт, а сложный, раздвоённый, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлёта фантазии от жизни…» (В.И. Ленин, Философские конспекты, ППС, т.18, стр.66). Лучше не скажешь.

Но что это значит для зрителя, который воспринимает образ созданный художником? Как создаётся этот образ?

Народный художник России Д. Журавлёв, вспоминал: «Суло писал постоянно и везде в поездках много этюдов, и этот рабочий материал, которым он очень дорожил, был основой его творчества…Он их редко показывал и лишь тому, кому доверял…эти великолепные кусочки жизни настолько решённые, что казалось, стоит только их увеличить и будет картина…Это изысканный цветовой монолог…». («Отец и сын. Художники Суло и Олег Юнтунены. Пейзажи одинокой души», М., 2008 г., Д. Журавлёв статья «Мастер Суло Юнтунен», стр.26), («Хороший день», 1963 г., темпера).

И это верно, но не всё.

«…или мы выбираем как основу цветовой гармонии систему взаимно влияющих, естественно объединённых излучений, и тогда мы жертвуем предметностью мира, или мы полагаем в основу картины предметные цвета, и тогда мы жертвуем состоянием природы, светом, средой» (Волков Н.Н. Цвет в живописи, М., 1984 г., стр. 41).

Юнтунен всегда выбирал первое. Зато получался верный локальный цвет и убедительно верное состояние. Меткое замечание А.А. Фёдорова-Давыдова о том, что А.И. Куинджи отказался от моделирования предметов, объём предпочёл пространственности, вполне можно отнести и к творческому методу С.Х. Юнтунена.

«Для того, чтобы ясно видеть цветовой тон и светлоту предметов дальнего плана, надо стараться не видеть там отдельных предметов, надо отрешиться от того, что там есть, и стараться увидеть общее цветовое пятно. Это тоже приём импрессионистического видения» (Волков Н.Н. Цвет в живописи, М., 1984 г., стр. 49).

Отсюда условность рисунка, его плоскостность, минимальная детализация.

Ну и что?

Жизнь природы Карелии течёт довольно медленно. Эти неторопливые изменения художник отражает не только в больших картинах, но прежде всего в этюдах. Плавное изменение тона в перспективном удалении планов подобно развитию музыкальной кантилены. В этом обаяние такого очень редкого и потому очень ценного искусства. («Субботний вечер», 1964 г., акварель).

Процесс рассматривания этих этюдов напоминает умиротворение, которое даёт зрителю икона или фреска. Мы видим рассеянный, тихий свет, приглушённый цвет. «Отношения насыщенных и приглушённых тонов рождают живописный колорит, присущий именно Юнтунену, колорит, нередко включающий особенную, сдержанную декоративность. Он и заставляет вспомнить цветовой строй средневековой карельской живописи» (Е.С. Калинин «Художники Карелии», Петрозаводск, 2000 г., стр. 13). В отличие от больших пафосных или монументальных картин, эти интимные акварели и темперы дают отдых и успокоение глазам и душе зрителя («Буксир», 1970 г., акварель).

Но только ли в этом всё дело? А в чём же?

В большинстве случаев, после того как Суло Хейккиевич выбирал понравившийся ему мотив, он строил композицию следующим образом. Горизонт располагал высоко, следовательно ближний план получался низко, «под ногами» или ещё ниже. Достаточно подробно его прописывал. Старался, чтобы он не заслонял другие планы. На этом ближнем плане располагались камни, низкая растительность, лодки у берега и т.д. На третьем, самом дальнем плане обобщённо обозначался лес, дома, техника, корабли на рейде и другое. Эти дали, в зависимости от глубины, обозначались иногда однотонно, но чаще всего с небольшими тональными вариациями одного или нескольких локальных цветов, наложенных чередующимися мазками или плоскостями. Таким образом игра валёров при рассматривании втягивала взгляд зрителя в даль и давала впечатление величины свободного пространства, расположенного между ближним и дальним планами. На этом пространстве чаще всего изображалась озёрная вода, разреженный лес, заснеженный берег и подобное. Цвет, различных составляющих самый дальний план, художник подбирал такой светосилы, которая преодолев межплановые пространства с находящейся в определённом климатическом состоянии воздушной средой, давала не только впечатление о предметах, но и впечатление о самом пространстве.

Интереснее всего, когда не только интенсивность цвета, но и использование в одном этюде на дальнем плане тёплых и холодных масс цвета давали по-разному почувствовать степень чистоты воздуха. У зрителя возникала сложность с точным определением состояния атмосферы, делало это состояние как бы меняющимся на глазах. При условии застывшей, оцепеневшей карельской природы, это сложное движение, созданное талантом Сулы Юнтунена, очень тонкое темпоральное переживание при восприятии статичного самого по себе искусства-живописи, большое достижение художника. («Берега», 1970 г., темпера; «Сегежа», 1964 г., акварель).

«Серый цвет в моих работах, — вспоминал Суло Хейккиевич, — как и в натуре, занимает много места, он не доминирует, но, напротив, подчиняется общему колористическому решению, заставляя более интенсивно звучать остальные тона. Иногда это принимают за декоративность, но мой цвет объясняется чистотой и прозрачностью нашего воздуха. Эти отношения я искал действительно долго…» («Отец и сын. Художники Суло и Олег Юнтунены. Пейзажи одинокой души», М., 2008 г., Е.Калинин статья «Суло», стр.41).

Тонкий колорист Юнтунен создавал гармонию изысканными сочетаниями цвета, вызывающими определённое настроение.

«Тонкое развитие вариаций цвета в скромной…гамме стимулирует длительное рассматривание. Сами по себе не звонкие, малонасыщенные цвета постепенно начинают сиять. И это даёт гораздо большее эстетическое наслаждение и больше обогащает чувства и мысли, чем иная гармония открытых цветов» (Волков Н.Н. Цвет в живописи, М., 1984 г., стр. 205).

Вот, что получает зритель! Вот, какое заразительное радостное чувство находим мы в этих картинах!

«Чего же мы хотим от художника?»- ставил вопрос А.В. Луначарский и отвечал однозначно: «Чтобы он учил любить жизнь» (Луначарский А.В., Диалог об искусстве, СС, т.7, М.,1967 г., стр.130х131).

«В его пейзажах-картинах , — пишет в воспоминаниях о Суле Юнтунине Народный художник России Дмитрий Журавлёв, — всегда что-то происходило: лесосплавы, работа промышленности, лесного хозяйства. Он видел и умел показать то, что меня никогда бы не остановило и не заставило волноваться» («Отец и сын. Художники Суло и Олег Юнтунены. Пейзажи одинокой души», М., 2008 г., Д. Журавлёв статья «Мастер Суло Юнтунен», стр.26).

Художник не случайно включает в свои произведения окрашенные яркими цветами дома, машины, конструкции, борта кораблей, заводские стены особенно на дальних планах. Используя это, он преследует цель построить пространство путём верного подбора всегда красивого цветового тона. («Финская деревня», 1964 г., темпера; «У переправы», 1963 г., темпера).

Эти тональные сопряжения создают правдивое видение мира, делают это видение глубоким. В этом заключается искусство Сулы Хейккиевича Юнтунена. Он может найти общее между естественной и искусственной натурой, душой природы и духом человека. Даже в небольших по размеру этюдах это даёт зрителю огромное чувство радости бытия.

Самые многочисленные и успешные картины он написал в районе посёлка Соломенного, окраине Петрозаводска. («Берега Соломенного», 1977 г., оргалит, темпера).

При этом, изображение художником объектов промышленности Карелии, используемое им для решение сложных творческих задач, принималось выставочными комитетами и властными структурами за принадлежность к официальному искусству СССР – направлению «соцреализм» («Летучка», 1963 г., темпера).

А может быть радость жизни, приобщение к этой радости других – это и есть соцреализм? А.М. Горький провозглашал: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество» (Первый Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчёт,1934 г., стр.17).

Художник С.Х. Юнтунен был довольно закрытым человеком, творчески одиноким, не пускал посторонних в свой внутренний мир. И только по его картинам мы можем судить насколько сложен, интересен и богат был этот мир.

А в «миру» он был член Коммунистической партии, председатель Правления Карельского отделения Союза художников СССР, Народный художник СССР. Его картины находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Музее изобразительных искусств Республики Карелия и многих, многих других музеях.